Случайное число
Никто не
прав,
никто не виноват;
Чья жизнь – пустыня,
Чья-то – словно
сад:
Таков
раздел
случайного числа,
Таков
итог,
что жизнь нам подвела.
Борьба
бессмысленна,
непоправимо зло:
Его зовут
-
случайное число.
Кому-то пить
нектар,
кому-то –
яд.
Никто не
прав,
никто не виноват…
На грани
Кто же
встанет,
кто же вспомнит,
Кто уйдет и не вернется,
Кто дотянется до
неба,
умирающего солнца?
Дуновеньем сменит ветры,
Возвратит соленость
соли,
Солнцу – яркость, небу – цвета,
А живым – свободу
воли
И останется на грани,
Посмотреть, что всё
спокойно;
Чтобы – никому не страшно,
Чтобы – никому не
больно…
Одиночество
Одиночество: висит
Мертвым воздухом
гробницы.
Одиночество – кричит,
Аргумент самоубийцы.
Одиночество спасет –
И броня сковалась
прочно.
Одиночество убьет,
Изнутри ударив точно.
…
Я, стеной отгородившись,
создал тысячи
планет,
Города, леса и реки -
всё там есть,
но жизни –
нет.
Повелитель льда
Я – словно Феникс,
восставший из
пепла,
Я – повелитель огня.
Смерть, ты
сильнее
любого из смертных,
Но не сильнее
меня!
Я – словно Феникс,
восставший из
пепла,
Я не могу умереть;
Только…
погас мой
огонь,
как сгорело
Всё, что могло
гореть.
Там, где и камни плавились лавой,
вьюги
и холода.
Что остается,
много ли славы
Быть
повелителем льда?
Лабиринты
Бродить в лабиринтах
пустых
коридоров,
Не ведать, где выход;
надеяться:
скоро
Мир будет светлее,
всё будет
иначе…
Не зная пути,
уповать на удачу;
Сжигать свои силы,
сжигать свои нервы:
Живые
здесь не были,
ты идешь первым…
Живые здесь – не были,
им здесь –
не выжить.
И кажется, выход
всё ближе и
ближе…
Пустыня
В пустыне жизни нет,
А только – миражи.
В
пустыне – только бред,
Когда ни смерть, ни жизнь.
Тяжёлый,
мутный сон,
от сна - лишь тяжелей.
В пустыне
- есть враги,
в пустыне нет людей.
И некуда
идти
по мертвому песку:
В день - жажду и
жару,
в ночь - холод и тоску…
И не вспомнишь
И не вспомнишь, на какой войне
Потерял ты веру в
чудеса;
Сколько лет проходит - как во сне-
Будто пролетели
полчаса...
И не вспомнишь, на каком пиру
Потерял остатки
серебра,
Познавая жизнь, её игру,
Вечность зла и жертвенность
добра…
Ультиматум
Выше жизни и власти
Поставив свободу,
Лишь того,
чего нет в этом
мире
хочу;
Быть безумным
огнем,
заморозившим воду,
Или тем
мотыльком,
что погасит свечу...
Не к чему
компромиссы
меж мертвым и спящим,
Лучше - вовсе не
быть,
или – всюду и всем.
Если что-нибудь будет
–
то пусть – настоящим,
Ну, а если не так
–
пусть не будет совсем.
Серый мир
Устаешь рисовать серой краской,
Устаешь рисовать
эту серую жизнь,
За лицом – неснимаемой маской
Прятать душу от
всех – от своих и чужих.
Одиночество этого века:
Одиноки и вместе, в
безликой толпе
Ты не сможешь найти человека
Кто бы понял тебя –
и поверил тебе.
Что ж в нас есть? Обращать в свою веру? –
Лишь
подобного
нам
мы способны понять.
Этот мир отражается – серым,
И не в силах
зеркал отраженье менять.
Пустота
Всё состоит из пустоты:
Деревья. Стекла. Я и
ты.
Огонь, земля или вода –
Всё есть ничто. Всё –
пустота.
Мы говорим, что мы живем,
И понимаем, что
умрем;
Но это – тоже пустота,
Мы все исчезнем без
следа.
И мясо обратится в гниль,
Железо – в ржавь, а
камни – в пыль.
И слово обратится в бред:
Нет в мире нас. И мира
– нет…
Богам – игра
Кем бы ни стал, каким бы не был,
Молитв не слыша и
проклятий
Тебя испытывает небо –
Не избежать его
объятий.
Оно тебя не раз сломает –
Легко и в чем-то даже -
нежно,
Оно отлично понимает
Как далеко ведет надежда.
Ты будешь выпит этим небом,
Ты будешь выброшен и
выжат;
Кем бы ни стал, каким бы не был…
Богам –
игра,
а смертным – выжить.
Отречение
Я умираю. Ты не виновата.
В кровь –
антидепрессанты, в уши – вату,
А жизнь страшна лишь глубиной
захвата
Души течением, влекущим в никуда.
Всё было ясно с самого начала.
Ты мне лгала лишь
тем, что ты молчала;
Не знала – может быть, не замечала,
Что в
имени твоём моя беда.
Входить в миры таких как я – опасно.
Пусть будет
просто всё, пусть будет ясно -
Мы будем жить: а значит всё
прекрасно;
Такой типичный парадокс – когда
Привычность Ада обернется Раем.
Да, я не прав –
ведь я не умираю.
Пусть так. Ни ты, ни я тебя не знаю,
И с этого
момента –
навсегда.
Творцы машин
Создать? А может быть – собрать?
Проверим алгеброй
искусство –
Сплошной расчет; какие чувства?:
Способность не
творить - но врать…
Итог: стерильно, гладко, но
Чего-то всё же не
хватает.
Но если публика глотает,
Кому-то будет все
равно…
…
Как много их – творцы машин,
Пусть их
творения несхожи,
Друг с другом. Но они
похожи
Недоприсутствием
души.
Анатом
Анатом человечьих чувств – и сам не свой,
Он
разрушает всё, что изучает;
С холодным сердцем и горячей
головой
Ни жизнь ни смерть почти не замечает.
Он жив – но в то же время и не жив,
Хранитель яда
мертвого искусства.
Незыблем он, из аксиом сложив
Свой эталон,
блюдя завет Прокруста.
Привычка – всё вокруг порабощать,
Насилие под
маской благородства…
Не на лице – в душе его печать
Неколебимой
веры в превосходство
Своих идей. И жизнь, к нему попав
Подвергнется
мгновенно расчлененью;
Анатом знает всё. Но, к сожаленью
Не
знает, что ни разу не был прав…
День Сурка
Он корпел над формулой Заклятья
Оживленья – сидя до
темна,
Только вновь рифмуется «проклятье»,
И опять рифмуется
«война».
Утро было блеклым. День был серым.
Пили жизнь
метели пустоты…
Может надо просто – больше веры,
Может – чуть
побольше доброты?
Только жаль, не верил в провиденье:
Замкнута дорога
дурака!
«Что ж,» - сказал себе, - «с новорожденьем
Дня.
Очередного Дня Сурка.»
Последние дни пролетевшего
лета
Последние дни пролетевшего лета
Прошли так
бездарно, прошли так толково...
И вновь не нашлось к этой жизни
ответа,
И вновь не нашлось «абсолютного слова».
Подобно растению, произрастая
На почве раздумий -
почти что бесплодных,
Лелеял в себе беззащитную стаю
Бессмысленных «я», абсолютносвободных.
Был город. И листья. И солнце светило.
Мы были с
ней вместе так
долго,
так мало.
Я строил свой замок, я знал свою силу,
Она же во мне
её
не принимала...
И вновь не нашлось к этой жизни ответа...
Я начал
сначала,
я всё уничтожил.
Последние дни пролетевшего
лета
Прошли так бездарно -
я
просто их прожил...
Самообман
Самообманом – по боли всезнания:
Зверь сам себя
посылает в изгнание –
Просто игра. Апогеи фальшивости.
Тест на
возможность
отсутствия вшивости,
Тест на способность
укрыться от истины…
Боль неестественна,
жизнь
неосмысленна…
И никто
И никто не откупит ни болью, ни смехом,
Не изучит
всю карту творения Бога;
Слишком много дорог,
чтобы правильно ехать,
Слишком
ясен итог, чтоб боятся итога.
И никто не отыщет ни в жизни,
ни в смерти,
Не увидит лицо
в нереальности неба.
-Где ты, где ты, мой ангел-хранитель,
ответь
мне!
-Извини, я исчез, потому что ты
не был...
Он думал, что так
легко
Он думал, что так легко
Достать от
земли до неба,
Стать тем, кем он раньше не был…
Он
думал, что так легко
Прервать повторений
жадность,
Телесную беспощадность
Зашедшую
далеко…
Не первый из темных
Ты думал что ты был
последним из
светлых,
Но ты оказался
не первым из темных.
Что было –
сгорело,
развеялось пеплом.
Остался
один.
Одинокий, бездомный
Идешь ты в бессмыслии
жизни.
Свобода
Есть только способность
не видеть
преграды.
Проносятся дни,
пронесутся и годы,
Но ты
будешь чужд
для любого, кто рядом…
Неверье
Кто сумеет выбраться живым
Из переплетения
неверья?
Истина - все звери - через дым,
Придающий очертанья
зверя...
Небо и лужи
Кто-то видит в лужах облака,
Кто-то видит лужу - в
небесах.
Кто ты? Но колеблются пока,
Эти чаши на твоих
весах.
Выбор, тот, что за тобой всегда;
Истина ли в том,
что выбор есть?
Отражает небеса вода,
Та,
что пролилась со дна небес…
Слишком долго
Он слишком долго искал себе место
В мире, где даже
и мертвому тесно:
Негде селиться, нечем дышать-
В мире, откуда
охота бежать...
Он слишком долго искал свою мудрость
В мире, где
знания ценят за скудность
Выводов, что происходят из них;
Истины
голос навеки затих...
Он слишком долго искал свою душу
В мире, где
строить труднее, чем рушить,
Где до рождения могут убить,
Где
предают, не умея любить...
Сплетение
Этот мир ужасно старый,
Этот мир еще
подросток.
Смесь из сказок и кошмаров,
Мир, в котором все
непросто;
Где и тени преступлений,
Где и стоны оправданий
-
Лишь материя строений,
Кирпичи картонных зданий…
Так плетется паутина
Мыслей, снов, идей
событий,
Создающая картину
Недосделаных открытий;
Тех, чья
логика - превыше,
Тех, чья логика - безумна,
Обжигающих
неслышно,
Убивающих бесшумно …
Упираясь
Упираясь в пустоту стены,
Ты идешь неведомо
куда;
Странные, бессмысленные сны,
Непонятно-светлая беда
-
Это жизнь. И, все, что есть в тебе,
То определяет твой
итог.
Ты не сможешь победить в борьбе,
Потому что твой противник
- Бог...
***
Осеннее небо, и серость зимы
Пожирает его
синеву.
Деревья, пытаясь исчезнуть, роняют
В подмерзшие лужи
листву.
В предчувствии холода всё замирает;
Страшней
темнота с каждым днем.
Весь мир опустел. Это жизнь
догорает
Холодным осенним огнем.
Я знаю, что снегом
осыплется воздух,
Что
звезды, как иглы, пронзят…
Погибнет весь мир. Не спастись.
слишком поздно
Искать возвращенья назад.
Чума
Город. Паника. – Чума!
Пало небо. Рухнул
мир.
Страх сводил людей с ума,
Страх согнал людей на
пир.
"Завтра? Завтра все умрем!
Будем петь и
веселиться,
Напоследок насладиться
Мы хотим последним
днем."
Пир… В безумии хмельном
Сводит счет лихая
драка;
Нож сжимает чья то лапа:
«Завтра, завтра все
умрем!!!»
…
Утро. Солнце дарит свет,
Только трупы
недвижимы;
Никого живого нет...
А чума промчалась мимо.
Бездна
У меня миллионы лиц,
У меня миллионы глаз;
Я -
полет перелетных птиц,
Бездна, та, что глядит на вас.
Я - за гранями всех границ,
Я - за крепостью всех
замков,
У меня миллионы лиц,
У меня миллионы слов...
Равенство
Равны. И не умны – и не глупы,
Частицы обезумевшей
толпы,
Чьи идолы - карьера, власть, богатство.
Людское
"братство"
Основано отнюдь не на любви,
но на
инстинкте самосохранения;
Почти решенье
Задачи - волки сыты,
овцы - целы,
Никто не черный и никто не белый,
все
серы.
Пустота поглощает
Пустота поглощает все то, что мы знали,
Пустота
поглотит даже нас.
Ничего не исправить в пучине реалий,
Ни
потом, ни тогда, ни сейчас.
Все приходит к единству
в конечном итоге,
Где за гранью
ушедших страстей
Остается одно: мы - всего
лишь,
не боги,
А от Бога не слышно
вестей...
Свобода
Свобода - огонь, что сжигает дотла,
Свобода -
летящая к цели стрела;
Сильнее, чем страсть и страшнее, чем
боль,
Свобода есть власть...
над самим
же собой.